К чертям терпение, я сейчас что-нибудь убью! (с)
ну, мне просто показалось, что надо обновить это место да и вообще...
Название: Код Сна
Автор: Fantasy-Ксю Шитлина
Бета: Reno Chevalier
Рейтинг: G
Размер: миди
Жанр: городское фэнтези, ориджинал
От беты: думаю, поправки в текст еще будут вноситься.
интересуемся дальше?
Говорят, что нет на свете ни одной одинаковой снежинки. Каждый день морозные звездочки сотнями и тысячами гибнут под ногами людей и колесами машин, тают под полуденным зимним солнцем. И все равно природа для каждой новой снежной пушинки выткет новый, неповторимый ледяной узор.
Он подался вперед и горячим дыханием согрел стекло окна - ледяная корочка тут же весело сбежала прозрачной струйкой вниз. Рено улыбнулся, отводя взгляд от стекла. Скоро оно снова покроется льдом, и можно будет вглядываться в новый неповторимый узор.
Ноутбук на коленях парня тихо шумел, гоняя прохладный воздух комнаты. Рено потянулся и снова уткнулся взглядом в монитор. Строчки-строчки-строчки... Тексты из слов, слова из букв, буквы из мыслей, а уж он-то всегда умел четко выразить то, что хотел. Длинные и изящные пальцы едва ли не пианиста, прикоснулись к клавишам и с легкостью вновь потянули вереницу слов. В абсолютной тишине квартиры легкий стук казался похожим на шелест дождя в листве. Неожиданно раздавшийся звонок мобильного отвлек и даже немного напугал:
- Рено, привет! Как дела? – по обыкновению бодро отозвалась трубка, знакомым голосом приятеля. Он словно заводные часы всегда звонил в это время, только голубоглазый не понимал, зачем? Особой дружбы они никогда не водили… Впрочем по жизни Рено редко доверял людям.
- Привет, Рэй. Ничего, ты как? - традиционные приветствия, традиционные слова...
- Все отлично! Я чего звоню-то? Ты прикинь, я сегодня такое видел! Такое!!! - можно сказать, что голос собеседника несколько удивил Рено. – Помнишь, ты вчера мне говорил про картину? Ну, о которой ты вычитал, что привезена к нам из Франции на каких-то незаконных основаниях, или что она там где-то пропадала в неизвестном направлении? Так вот ее украли! Сегодня по телевизору с самого утра во всех новостях только про это и говорят! Вечером ушли - сдали, утром пришли - не приняли! - Рэй говорил, сбиваясь на восторженные возгласы, явно собираясь произвести впечатление и, надо признать, ему вполне это удалось.
- Это ты так шутишь сейчас?
- Рено, какие шутки?! Да включи ты телик уже, что я буду доказывать!
Парень поднялся, отставляя ноут, и с легким щелчком надавил на кнопку «вкл» на пульте. Тут же тишину комнаты разрезал голос диктора новостей:
- И, наконец, сенсация сегодняшнего дня. Из третьего зала Эрмитажа была украдена картина французского морениста Жан Поля Готье «Волны сна». Удивительно то, что преступники не оставили за собой никаких следов, словно растворив картину в воздухе.
Рено моргнул, будто пытаясь отогнать услышанное, он поспешно распрощался с Рэем, который продолжал вещать в трубку что-то восторженно-восхищенное.
Собственно, да, удивляться было чему… Буквально еще вчера он совершенно случайно забрел на сайт музея. Рено часто любил полазить по Интернету в поисках чего-нибудь эдакого: занятной информации, интересных фактов, необычных историй. Что натолкнуло его именно на эту картину, сложно было сказать – она ничем не выделялась на фоне сотен других полотен. Пожалуй, ему просто понравились краски, ярко выраженные на ней эмоции. Бушующие морские волны словно светились изнутри, но не традиционными голубым и зеленым, а необычными фиолетовым и даже каким-то оранжевым. Подпись внизу гласила:
«Жан Поль Готье, «Волны сна» 1876 год, Франция».
Один клик мышкой, страница Википедии и все как на ладони: биография автора картины и история ее создания.
« … Весной того же года в своем поместье после путешествия к морю Жан Поль Готье с особенным рвением принялся создавать свою новую картину, не отвлекаясь ни днем ни ночью, даже принимая пищу у холста. Его жена была крайне удивлена переменами в муже. Обычно его творчество протекало медленно с толком, с чувством, с расстановкой.
«Жан – художник-математик, - любила шутить она, - он просчитывает каждый свой следующий мазок».
Произведение было закончено в рекордные сроки и тут же получило название - «Волны сна». Вода, отображенная на холсте, поражала не столько реалистичностью, сколько необычным видением морской волны. Критики тут же нарекли картину гениальной, а самого художника - гением изобразительного искусства. Впрочем, долго наслаждаться триумфом автору так и не удалось. Не прошло и недели, как картина была похищена прямо из дома хозяина. Вернее, кража – это официальная версия случившегося, сам же Жан Поль утверждал, что « … моя картина вернулась туда, откуда я списал этот образ». Что этим хотел сказать художник, выяснить так и не удалось, всего через пару дней он трагически погиб при пожаре в его доме. Картина «Волны сна» стала его последним творением.
Долгие годы произведение считалось утерянным. Но уже в 90-х годах 20 века картина неожиданно была обнаружена в России в одной из частных коллекций. Хозяин даже и не подозревал о прошлом полотна, сказав, что купил его у местного музея из запасника. Каким образом «Волны сна» оказались в России не известно до сих пор. С 1998 года произведение передано в хранение Эрмитажа в городе Санкт-Петербурге».
Рено задумчиво нахмурился и закрыл вкладку браузера. Как любителю детективных историй с легкой толикой мистицизма, эта ему понравилась. Жаль, что произошла так давно, было бы забавно попытаться что-нибудь из нее вытащить.
Отмахнувшись от вновь позвонившего приятеля, парень целенаправленно принялся перебирать ссылки на художника, его картину, и регулярно просматривал ленту новостей, в надежде увидеть что-то новое, касательно кражи.
Час, два, три… Чем больше он читал, тем сильнее рос интерес к этому делу. Как оказалось, приметы исчезновения картины в первый и второй раз не изменились ни на йоту – ночь, полное отсутствие следов преступления и главное, никаких причин для кражи, ни тогда, ни сейчас. И если в 1876 году картина вовсе не охранялась, да и систем защиты на тот момент просто не существовало, то как тогда объяснить отсутствие следов в наше время в тщательно охраняемом Эрмитаже?
Рено протер пальцами уставшие глаза. Будильник ехидно высвечивал 04:38.
«Ну конечно, моя родная сестрица бессонница…», - он хмыкнул и захлопнул крышку ноутбука. Надо было поспать…хотя бы ради приличия.
Холодная кровать неохотно приняла разгоряченное от волнения тело. Мысли никак не желали успокаиваться, мечась волками в клетке в его голове. Успокаивать себя пришлось тем, что завтра ему предстоял важный день…или уже сегодня…но точно важный…
Хоть на улице и стояла поздняя осень, солнце нет-нет, да и выглядывало из-за хмурых туч. Рено зажмурился и повернулся на бок. Солнечный луч соскользнул по ресницам, запутавшись в его рыжих волосах. Пару минут понежиться и встать. Прохладная вода в душе, обжигающий кофе и дым сигарет. Рено вышел на улицу, чуть поежившись и выдохнув облачко пара изо рта. Его путь лежал в одну контору, где он надеялся получить работу.
Город встретил неизменной серостью. Неизменная, бесконечно холодная и презрительно мерзкая треклятая серость. Она извечным смогом висела над Москвой, и летом и зимой уже почти перекрывая небо, словно купол.
Переполненное метро, парочка ступеней эскалатора и вот он уже у искомых дверей. Сказать, что они как-то отличались от окружающей серости, было нельзя, но Рено упрямо дернул ручку на себя и в его лицо ударил запах бумаги и принтерной краски. В крошечном помещении стояла пара столов с компьютерами, небольшой и видавший виды кожаный диванчик, и притаившийся в углу чахлый фикус.
- Есть кто живой?
Отозвалась ему лишь приоткрытая форточка, жалобно скрипнувшая старыми петлями.
- Ау, я по объявлению! Мне нужна работа!
Где-то из-под горы документов раздалось шуршание, и оттуда вынырнула взъерошенная седая голова.
- А… Добро пожаловать, проходите! – мужчина махнул рукой куда-то в сторону диванчика и встал из-за стола. – Вам известно, где вы находитесь? – голос говорившего оказался глубоким, низким и приятным на слух.
Парень молча кивнул.
- Вот и отлично. Тогда я опущу долгие рассказы о том, в чем состоит работа частного детектива. Запомните… - мужчина многозначительно глянул на него, явно молча выспрашивая имя.
- Рено.
- Так вот, Рено, главное в нашей профессии – психология. Да-да, психология, – повторил он, заметив удивление на лице собеседника. – Ничто так не важно в деле детектива, как правильно понять человека, преподнесшего тебе информацию. Я много раз сталкивался с тем, что сами того не желая, люди выдают целую тучу информации одним случайным взглядом, нервным движением руки или севшим не вовремя голосом во время рассказа. А скажите-ка мне, юноша, что вы во мне видите? Как вам кажется, кто я такой?
Рено напрягся, понимая, что сейчас ему устраивают проверку, и от его ответа зависит, придет ли он сюда завтра, или останется сидеть дома, курить очередную сигарету и пить остывший кофе. Он внимательно вгляделся в образ своего собеседника: седые волосы, прямая осанка и спортивная фигура, обручальное кольцо на правой руке. Движения по-военному отточены и даже доведены до какого-то автоматизма. Складка между бровей придавала ему слегка суровый, но в то же время притягательный вид эрудированного человека – Рено уже успел заметить, что когда мужчина думает, он слегка хмурится. Черные брюки и белоснежная рубашка придавали деловой строгости, но отсутствие галстука и просто нелепые кроссовки на ногах вызывали легкую улыбку.
Рено перевел взгляд на стол, за которым работал седовласый хозяин детективного агентства. Захламленный бумагами, с парой тройкой грязных кружек и затаенным в уголке, тщательно упакованным обедом, собранным, судя по всему, женскими руками в домашней обстановке. Судя по виду салата и второго – еда диетическая. Рено улыбнулся и, тщательно подбирая слова, медленно произнес:
- Вы работаете здесь уже довольно давно, ибо обстановка вам эта хорошо знакома – вы некоторые вещи делаете на автомате. Вы женаты, ваша жена заботливая женщина – она собирает вам домашние обезжиренные обеды, полезные для мужчин вашего возраста. Ко всему прочему она очень аккуратна и постоянно поддерживает порядок в квартире, и вы к этому привыкли, так как у вас на столе скопилось большое количество грязных кружек, которые дома явно тут же быстро уносятся и моются. Вы немного страдаете неаккуратностью и несобранностью – на вашем столе лежат бумаги, судя по которым я могу сделать вывод, что вы начинаете несколько дел сразу и теряетесь в своих планах. Однако же у вас есть и свое четкие неукоснительные каноны – ваш строгий деловой костюм, который кроме вас никто и не увидит. Насколько я понимаю, вы работаете один. Впрочем, даже в строгости вы найдете что-то свое, вольные отступления – яркий пример кроссовки и отсутствие галстука. А также, я считаю, что вы бывший военный. Спорт-спортом, но подобная выправка может принадлежать лишь армейскому человеку.
Мужчина довольно хмыкнул и Рено заметил в его глазах одобрение. Он улыбнулся, подошел и протянул ладонь для рукопожатия:
- Шеф Виталий Юрьевич, лейтенант военно-воздушных сил к вашим услугам, юноша. Думаю, мы сработаемся.
Рено улыбнулся и пожал протянутую ладонь. Он был счастлив – он одержал маленькую победу.
Весь последующий день Рено провел в бумагах. Его начальник со звучной фамилией Шеф, оказался довольно приятным человеком. Впрочем, военная муштра в нем все же чувствовалась. Виталий Юрьевич абсолютно не церемонился – он показал парню его рабочее место, документы и дела, которые нужно отработать или разобрать и оставил разбираться, показывая тем самым, что нянькаться с ним не будут и работа есть работа.
Измученный количеством свалившейся на него информации, Рено добрел до дома. Рухнув на диван, он наслаждением затянулся сигаретой. Мысли, освободившиеся в домашней обстановке от рабочей суеты, тут же подкинули задвинутую днем на задний план проблему с пропавшей картиной. В случайности парень не верил, как и в совпадения. К тому же за время его отсутствия в СМИ появилась новая информация – обнаружен один единственный косвенный след преступления: кусок металла неизвестного происхождения. После тщательных раздумий, Рено решил все рассказать Шефу. Может это и глупо, но поделиться интересной информацией, даже будь она случайным совпадением, с умным человеком можно было.
- Доброе утро, Рено! Слышал свежие новости? Метал, найденный на месте преступления оказался неизвестен светилам нашей науки!
Рено, опешивший от того, что разговор, который он не знал как начать, начался сам легко и непринужденно, ответил:
- То есть как это неизвестен?
- А вот так. Сплав АБСОЛЮТНО неизвестных металлов, то есть, в таблице Менделеева нет ни одного, даже похожего по структуре.
Рено нахмурился. Это дело начинало окончательно напоминать статью из какого-нибудь фантастического журнала. Тогда он решился – сел на одинокий диванчик и рассказ Шефу все, что знал о картине, об ее авторе и так далее. Виталий Юрьевич долго молчал и смотрел на него прожигающим взглядом серых глаз, потом встал, порылся в ящиках столах и протянул ему продолговатую пластиковую карточку, сказал:
- Это пропуск. Ты завтра… нет, сегодня же отправляешься в Санкт-Петербург. Я довольно известен в своих кругах, не смотри, что работаю в таком кабинете. Мне нужно все по этому делу: догадки, факты, выводы, фотографии, записи с видеокамер из Эрмитажа – все. Спинным мозгом чувствую, что это дело обещает быть очень интересным. Мы конечно на него не подвязывались, но мы же вольное агентство, нам самим решать с какими проблемами работать. А теперь шагом марш домой, собирать вещи. И помни, мальчик мой, - глаза детектива внимательно следили за Рено, - главное в нашем дело психология. Читай по губам, взглядам и движениям…и всегда между строк!
Вконец сбитый с толку, Рено послушно уехал собирать вещи. Как его угораздило за два всего лишь дня так вляпаться в то, во что здравомыслящий человек просто не поверит? Совпадения, совпадения, совпадения… Слишком много, слишком часто. Еще более странным было то, что Виталий Юрьевич отправил его на это дело. Его, мальчишку, которого он знает один день, который может завалить все по незнанию или неумению и запятнать, судя по всему, довольно хорошую репутацию. Рено покачал головой и закурил. Так легче думалось. А может, ему казалось, что так легче думалось. Во всяком случае, он заставил себя поверить в происходящее и принять как данность, чтобы просто не чокнуться.
Наспех собранные вещи, купленный уже в аэропорту билет и вот он сидит в удобном кресле, ощущая, как самолет набирает высоту…
*********
- Ты уверен, что мальчишке можно доверять? Влезать в это дело опасно, как для нас, так и для него.
- Уверен. Для парня его возраста он умен не по годам, у него цепкий взгляд и довольно интересное восприятие мира. К тому же его стремление быть не таким как все нам лишь на руку.
- Так он что, еще и относится к неформальной субкультуре молодежи?!
- Успокойся, это не минус в его случае. Он прекрасно обучен, четко умеет излагать свои мысли. Ты же сам говорил, что нам нужен кто-то особенный и нестандартный.
- Хорошо…Возможно ты и прав…Может он справится…Но в случае провала будет катастро…
- Нет! Я уверен в нем. Мальчишка видит хорошие сны…
*********
Гостиница, в которую заселился Рено, оказалась довольно уютной, с видом на Фонтанку. Честно говоря, побывать в Питере его давняя мечта, но учеба и прочие насущные дела все не оставляли ему времени.
- Что ж, вот еще одно забавное совпадение в моей жизни… Редкому счастливчику выпадает возможность на второй день работы отправиться в командировку в любимый город.
Пока приземлился самолет, пока он нашел эту гостиницу, зарегистрировался и разместился, время уже отсчитало свои минутки и часы. На улицы Питера медленно опустилась ночь, и сейчас его встречал черный бархат за окном.
Река Фонтанка, пробегающая почти под самыми окнами, хоть и не являлась самой большой рекой в Питере, но была одной из самых таинственных и притягательных уж точно. Особенно ночью. В этом Рено убедился лично, разглядывая из темноты номера, отражающиеся на поверхности воды огни фонарей, домов и мимо проезжающих машин. Он открыл окно. На улице царила поздняя осень, стекла и лужи по ночам уже замерзали и покрывались тоненьким слоем льда и инея. Холодный воздух ворвался в комнату, взъерошив рыжие с лиловым волосы Рено. Но ему это нравилось. Нравилось ощущение влажного, холодящего щеки воздуха, запаха речной воды и чуть слышного шелеста волн. Город словно жил своей ночной, абсолютно отличающейся от дневных забот, жизнью. Питер – дитя времени и воды…Вторая Венеция, как говорил Петр Первый.
Простояв так минут пятнадцать и ловя взглядом каждый блики света на воде, он закрыл окно и сел за ноутбук. Нужно было еще раз тщательно проверить его завтрашний план действий…
Утро в Питере было особенным. И вроде бы то же количество машин, те же толпы народа, спешащие на работу, те же пробки и даже серое осеннее небо. Но здесь все было по-другому, тише, наверное, даже благовоспитаннее что ли?.. Рено открыл глаза и лениво потянулся до хруста в спине. Порешав задачку лежать ли ему еще или уже вставать, он все-таки выбрал второе, выполз из-под теплого одеяла. Традиционный утренний ритуал, и вот он уже стоит на пороге одного из величайших в мире художественных и культурно-исторических музеев.
Эрмитаж… Величественное здание – ярко-голубые стены с позолотой, высокие красивые окна. Мимо такого здания просто невозможно равнодушно пройти мимо. Рено улыбнулся и толкнул двери.
Как ни странно, музей был открыт – то ли следователи обыскали тут уже все, что могли, то ли на нашумевшей истории просто оказалось выгодной нагреть руки в связи с нахлынувшим потоком посетителей, то ли музей и вовсе не закрывали… Но в любом случае Рено беспрепятственно проник внутрь. Правда тут же оказалось, что третий зал, где собственно и произошла сама кража, все-таки закрыт и посетителям туда вход воспрещен. Немного посомневавшись использовать ли ему данный Виталием Юрьевичем пропуск, Рено все же протянул карточку под нос полусонному охраннику, а затем и какой-то тетке, назвавшейся контролером, после чего его едва ли не с фанфарами проводили к месту происшествия. Парень был несколько ошеломлен такой встречей, поскольку ожидал какой угодно реакции, но только не такой. Ему даже подумалось, что будь служащим известен состав преступления, они бы наверняка изобразили все произошедшее в лицах с повторной кражей.
Рено тщательно облазил весь зал, но как и следовало ожидать, он не нашел ничего хоть мало-мальски интересного. Сотрудник, дежуривший у входа, рассказал, что кусок металла, о котором говорилось в новостях, был найден в дальнем углу, видимо случайно закинутый туда в спешке обыска ногами людей. С формой этого нечто так и не определились, но склонялись к версии продолговатого тонкого цилиндра. Больше охранник рассказать ничего интересного не мог, ибо просто не знал.
Рено вышел из Эрмитажа часа через четыре. Шеф говорил, что заключение экспертизы по металлу ему дадут без проблем. Он тогда даже несколько удивился, отчего простому частному сыщику так легко и просто выдавалась, по сути, информация с грифом «совершенно секретно»? Но, пожалуй, иногда стоит принимать жизнь такой, какая она есть, чтобы не запутаться и не потеряться в этом мире, уже давно состоящем из потоков информации. Что собственно, он и сделал.
Тщательно засекреченная, проштампованная всем, чем можно проштамповать, копия экспертизы перекочевала в его руки, а затем уже и во внутренний карман куртки до лучших времен. Сейчас ему предстояла поездка на квартиру к молодой сотруднице музея, которая собственно и являлась ответственной за третий зал.
Ее квартира оказалась на первом этаже в одном из домов, входящих в известную Питерскую архитектуру «колодцев». Рено уверено нажал на кнопку звонка. Пара минут ожидания и шорох за дверью. Он почувствовал, что его тщательно разглядывают. Наконец послышался уставший женский голос:
- Кто там?
- Простите, Анна, меня зовут Рено, я частный детектив. Хотелось бы задать вам пару вопросов…
- Уходите! Я уже сказала, что больше ничего не знаю! Я рассказала все!
- Я из Москвы, мне не известны ваши показания. Да даже если бы и были известны, хотелось бы поговорить с вами лично. Не беспокойтесь, я не из милиции, у меня свой интерес в этом деле.
За дверью снова зашуршали. Рено понимал, что женщину наверняка достали и журналисты, и милиция, и все прочие представители заинтересованных лиц. Он, пожалуй, даже не надеялся, что ему откроют, но вопреки ожиданиям, дверь все же открылась – сначала на цепочке, а потом и полностью.
- Проходите. Только очень прошу, не долго, я устала от всего этого…
Девушка оказалась совсем юной, всего на год или два старше Рено. Она была бы наверняка даже красивой, не выгляди такой усталой и растерянной. Спустя пару минут они уже сидели за столом на кухне и пили чай.
- Знаете, я ведь и правда уже рассказала все что знала. Да, собственно, знаю-то я не так и много. Вечером я закрыла все как обычно, пульт как всегда сдала под охрану. Я нет так давно там работаю, а потому многие вещи проверяю по два, а то и по три раза, чтобы не попасть в глупое положение. Вот и тогда, я дважды проверила, чтобы закрылись все двери и сработали все замки. Утром я своими руками сняла сигнализацию и даже не сразу заметила, что что-то не так. Лишь когда я через пару минут стала готовиться к очередной экскурсии, поняла, что картина исчезла. Не сработала ни одна из сигнализаций, не был взломан ни один из замков. Самое интересное, что полотно было украдено вместе с рамой и даже с точечной лампой-подсветкой. Словно все что связано с картиной, и саму картину просто смыли со стены как рисунок. Невероятные, необъяснимые вещи. Я находилась в шоковом состоянии… - она судорожно вздохнула и сделала глоток чая. – До меня дошло только спустя пару часов, что я главная подозреваемая, ибо я видела эту картину последней, и только у меня были ключи от электронного замка третьего зала. Потом была милиция, разбирательства, журналисты и скандалы-скандалы-скандалы… - Анна устало выдохнула и уставилась в кружку с чаем.
Рено внимательно наблюдал за девушкой, пока она говорила. Она то прикусывала губу, то нервно теребила кончики волос, то порывалась сделать глоток из кружки, но забывала об этом и снова только говорила. Следуя советам Виталия Юрьевича, можно было с уверенностью в 90% сказать, что девушка не врет. Остальные же 10% Рено всегда оставлял на всякие «но» и «если», которые зачастую и становились ключевыми.
- А как вы думаете, почему именно эта картина была украдена?
- Не знаю… - Анна вздохнула. – Я, правда, не знаю. Да, она стоит довольно больших денег, но та же самая знаменитая «Девятый вал» Айвазовского висела буквально напротив, а стоимость ее на пару порядков выше. А других причин, кроме как получения материальной выгоды, я не вижу – это же море, здесь не может быть каких-то идеологических или религиозных причин, которые можно было бы найти в других произведениях.
- А чем вообще отличается ваш зал? Какая у него основная тема?
- Работы художников-моренистов 17-19 веков. В запасниках хранятся еще полотна, но в зал мы выставляем лишь самые актуальные, известные и интересные.
- Хорошо, спасибо вам большое за информацию! И удачи вам.
- И вам того же!
Закрывшаяся за Рено дверь оставила ощущение еще большей путаницы. Абсолютно все было не логичным. Ко всему прочему ему не давал покоя тот злосчастный цилиндрический кусок…Ведь что-то же он должен означать! Вычитанная позже в гостинице формулировка: «сплав неизвестных и несуществующих в природе металлов» ясности тоже не внесла.
Обход тематических сайтов и форумов ничего не дал. Все, что можно было, он уже давно вычитал. Хотелось уже просто плюнуть и вернуться в Москву с докладом о невыполнении задания и заявлением об уходе. Но вдруг мелкие кусочки мозайки, ранее не принятые им в расчет, начали вставать на свои места. Как оказалось, все художники, чьи работы были выставлены в этом зале на данный момент, погибали не своей смертью. И последней картиной каждого из них становилась именно такая, написанная «взахлеб». Сложно сказать зацепка это, или очередное совпадение, но как Рено уже удостоверился, в его жизни не бывает простых совпадений.
Привыкший доводить дело до конца, Рено вновь пошел по сайтам. Результаты не заставили себя ждать: среди сотен художников во всем Эрмитаже, погибших не своей смертью – 721 человек, написавших картины «взахлеб» - 469 человек, и погибших и написавших – 285 человек, и 37 из них моренисты, картины которых находились в тот день, вывешенными в третьем зале. Перебрав всю информацию и разложив ее по полочкам, он снова отправился к Анне, поскольку она была единственным знакомым ему человеком, разбирающимся в искусстве.
- Это снова вы? – она устало вздохнула. – Я же уже все вам рассказала.
- Послушайте, Анна, на этот раз мне нужна ваша помощь, прошу вас.
Девушка задумчиво посмотрела на него. То, что она впоследствии без проблем впустила его в свою квартиру, поселило на губах парня довольно наглую ухмылку, и он склонялся к версии, что просто понравился девушке. В конце концов, он всегда хорошо выглядел – рыжие волосы с лиловыми прядями, ярко голубые глаза, привлекающие взгляды даже случайных прохожих, прямая осанка и спортивная подтянутая фигура. Ко всему прочему, Рено всегда был уверен в себе, и это чувство собственного достоинства, никогда не переходящее в презрение, привлекало женщин.
- Итак, что же вы хотите услышать?
Рено уселся на уже знакомый ему диван и выложил ту информацию, которую ему удалось найти. Анна, казалось, была удивлена:
- Вы знаете, так глубоко я никогда не залезала. Да и не было ни времени, ни особого желания на это. Как я уже сказала, работаю я в галерее не так давно, так что всевозможных дел хватало и без того. Но да, вы правы, сейчас я начинаю кое-что вспоминать. Такое необычное явление, которое вы называете написать «взахлеб», среди художников даже получило свое название – «бессонная техника». Чаще всего это подразумевало под собой работу именно без сна и отдыха, откуда собственно и название. Встречается такое явление не так уж и редко, как кажется. Для многих художников это естественный способ выплеснуть накопившиеся эмоции. Другое дело, когда это не обычная манера письма для автора, и уж совсем странно, когда пишутся такие «бессонные» картины в результате эмоционального потрясения. Как вам известно, для Жана Поля Готье таким потрясением стала его первая поездка к морю, в котором он, кстати, чуть не утонул.
Среди тех картин, которые вы мне перечислили, каждая по-своему…необычна. Это сложно назвать отдельным течением в искусстве, скорее уж взгляд другими глазами на стандарты вещей. Также как и «Волны сна». Вы ведь видели фотографию, не так ли? Разве можно в обычной жизни представить фиолетово-оранжевой обычную морскую воду? Так и многое другое – снег с зеленым оттенком, натюрморт с квадратными яблоками, выглядевшими, тем не менее, вполне естественно. Я не говорю сейчас о простых каляках-маляках, я говорю о шедеврах мирового искусства. Вы оказались правы, высчитав художников «бессонников» в нашем зале, но только «Волны сна» были единственным написанным «взахлеб» полотном из всех. Остальные такие картины почему-то утеряны – сожжены, распроданы за границу, некоторые даже исчезали неизвестным образом, как это было с произведением Жана Поля Готье.
Еще одно интересное совпадение - художники, которые ни с того ни с сего писали свои гениальные «бессонные» картины, погибали. Жили от нескольких дней до года, но не более. Словно проклятие какое. Честно говоря, многие ученые обращали на это внимание. Было написано несколько научных трудов на эту тему, но как не странно, никто и никогда так и не добрался до сути и не дал логичного объяснения – выдвигались всевозможные версии, но все они далеки от разумных, а уж тем более от правильных, я думаю. А вообще, даже забавно, что вы нашли эту ниточку, я бы не догадалась там искать. Впрочем, это вряд ли можно назвать ниточкой, скорее уж туманным указателем. В суде никто не поверит, что картину украли потому, что она была «бессонной». А я по-прежнему главная подозреваемая, – она тяжело вздохнула. – И хоть у меня есть алиби, все же страшно быть крайней.
- Я понимаю и постараюсь чем-нибудь вам помочь, – Рено протянул руку для рукопожатия.
- Буду вам благодарна, – Анна ответила легким прикосновением руки и попрощалась.
Когда рыжий вышел от девушки, в его голове царил легкий сумбур. Он закурил и пошел прогуляться по улицам Питера. Нужно позвонить Виталию Юрьевичу и немного покопаться в явлениях вдохновения и сна. Не сказать, что ему нравилась эта затея, но идей получше у него пока не было.
- Ало, Виталий Юрьевич? Это Рено, здравствуйте. Виталий Юрьевич, в общем, я был в Эрмитаже, осматривал место преступления, интересного там ничего нет. С милицией я разговаривал, все разводят руками в недоумении. Экспертиза тоже никакой ясности не внесла, одни сомнения. Еще общался с некоей Анной, она хранительница зала, но она тоже ничего объяснить не может – говорит, все сама закрыла, сама открыла, никаких следов, никаких догадок, – про «бессонные» картины он решил пока умолчать. Что толку говорить о чем-то, в чем не был уверен и сам?
- Хорошо, Рено, работай, не торопись, сроки нас не поджимают. И попробуй навестить одного моего знакомого художника. Не скажу тебе, что он гений из гениев, но парочка его работ уже ушла с молотка.
После очередной Питерской ночи, он решил навестить знакомого Виталия Юрьевича. Звали его Андрэ, или по-русски Андрей. Мастерская, в которой работал и попутно обитал художник, находилась на пятом этаже старинного здания. Перегородки между чердаком и квартирой были снесены, отчего внутри ощущались большое пространство и свет.
- Прошу, проходите. Вы уж извините за беспорядок, я не ожидал гостей. Будем тогда считать, что это все творческий стиль жизни! – рассмеялся Андрэ и протянул руку, здороваясь.
Рено был несколько озадачен – они вот уже почти час общались, Андрей даже с легкостью перешел на ты, но он так и не знал, как правильно завести разговор о вдохновении и сне. Эта тема не являлась самой обычной, на которую можно поговорить с первым встречным человеком, как минимум реально заработав косые взгляды, а как максимум – загреметь в психбольницу. Но Андрей, похоже, и сам понял, что Рено что-то не договаривает:
- Что-то мне подсказывает, что ты не просто так поболтать ко мне пришел и у тебя есть какое-то ко мне дело. Никогда не стесняйся задавать вопросов, Рено, хуже не будет, если они конечно корректны, - он улыбнулся. – Ведь ты можешь никогда не узнать ответа на свой невысказанный вопрос.
Парень согласно кивнул и рассказал ему свою теорию о возможной причине кражи, или если не причине, то хотя бы просто довольно интересный факт совпадения в тот день.
- Значит, ты хочешь сказать, что здесь замешана не политика и деньги, а все же какие-то идеологически неизвестные нам причины?
- Возможно, – Рено пожал плечами. – Я не могу настаивать на чем-то, во что сам до конца не верю. Но пока это единственное логичное объяснение случившемуся. К тому же, я не могу судить прав я или нет. Ведь я мог что-то не правильно истолковать или упустить важную деталь просто в силу своего незнания.
- Не скажи. Для человека настолько далекого от живописи, ты достаточно хорошо осведомлен. Другой вопрос в том, что ты изнутри не можешь ощутить этот вопрос… Скажи мне, тебе знакомо чувство вдохновения?
Рено чуть нахмурился, вспоминая:
- Ну…я бы сказал, что у меня есть Муза. Только она своеобразная, зараза, – он улыбнулся. – Появляется редко, но метко. И тогда из-под моей руки выходит что-нибудь вроде стихов или прозы. Но писателем я себя не считаю, скорее уж просто творческим человеком. Отчасти.
Андрэ тоже улыбнулся, а потом задумчиво произнес:
- Что-ж, тогда мне проще будет объяснить. У каждого свой источник вдохновения. Но, думаю, не станешь отрицать, что и ты видел во сне нечто такое, что захотелось бы написать? Мне часто снятся какие-то сюжеты для картин, некоторые из них я даже использую потом. Но лишь раз в моей жизни я писал такую «бессонную картину», но не смог закончить. Просто в какой-то момент понял, что не знаю как и что рисовать дальше и остановился. А стоило только мне прекратить работу, как я тут же растерял вдохновение. Позже я потерял даже сам смысл картины и просто ее выкинул так и не законченную, сочтя ее бредом. Но тех ощущений просто не объяснить… Как будто на время, когда обретаешь вдохновение, ты делишь тело с кем-то… Мне казалось, что моя рука двигается сама по себе, даже не поспевая за мыслями и смешивая цвета так, как я раньше даже и не додумался бы. И во время всего этого не хочется ничего…чувство усталости, чувство голода…все уходит на задний план. Но мне кажется, как за талант люди часто расплачиваются несчастливой судьбой, так и за такое вдохновение мы чем-то платим. Человек ведь лучший детектор лжи на свете, надо лишь уметь слушать себя. Когда мы смотрим на картину, когда читаем какую-то книгу или слушаем музыку, мы всегда подсознательно выберем то произведение, в которое автором была вложена душа, над которым он работал, отдавая себя. Так и здесь. Мне кажется, что за такое вдохновение мы платим душой, и именно ее частицы остаются на холсте.
Впрочем, мне известны подобные случаи не только в живописи. Я вхож в наш русский бомонд и знаю не одну историю, когда вот так же писались книги, гениальная музыка или рождалось какое-нибудь новое направление в искусстве. Думаю «бессонное» искусство свойственно всем творческим людям. Вспомни ту же таблицу Менделеева, он ведь увидел ее во сне. Да таких случаев множество, думаю, мы просто сами не знаем на что способен наш мозг. Когда мы бодрствуем, то ставим себя в какие-то рамки, границы, в то время как во сне их просто не существует. Вот и используем там всю мощь нашего разума. Лично я считаю, что во снах рождается и осознается нечто гениальное…
Рено молча слушал Андрэ. Он говорил мудрые вещи, но рыжий все так же не понимал зачем, а главное как можно украсть что-либо из Эрмитажа, не оставив почти никаких следов, если не считать металлического цилиндра.
- По вашему, это мистика? То, что произошло? У меня просто не остается другой версии.
- Не знаю Рено, не смотря на то, что я художник, я реалист и в чудеса не верю, считая, что всему есть логичное объяснение. Я ведь не называл чудесами «бессонные» картины. Я лишь сказал, что это свойства нашего неизученного мозга. Так и с этим. Наверняка есть логичное объяснение произошедшему. Возможно, какой-то гений увидел во сне новый способ кражи? – он улыбнулся, превращая слова в шутку.
Рено попрощался с Андреем, так как понимал, что все что мог здесь он узнал все, что мог. «Возможно, Андрэ прав и я слишком сильно увлекся всей этой мистикой. Может быть не учел что-то важное… Стоит попытаться раскопать линию с цилиндром. Как-то сложно поверить, что этого металла не существует в природе! Сложно, потому что иначе я опять упираюсь в мистику…»
Вспомнив, что он сегодня ничего не ел, парень направился в ближайшее кафе изучать тамошнее меню.
*********
- Ты уверен, что мальчишка уже докопался до сути?
- Уверен, хоть он мне ни слова не сказал, когда звонил. Но позже, когда я разговаривал с Андрэ, он спросил меня, откуда я нашел такого смышленого парнишку, при этом добавив, что у них был довольно интересный разговор… О снах.
- Похоже, ты был прав… Он и правда нашел нужную нить. Но откуда такая уверенность, что ему можно доверить что-то более серьезное?
- Думаю, пути назад уже просто нет. Насколько я узнал Рено, он так или иначе все равно докопается до сути, уж лучше мы сами все ему расскажем. Так даже безопаснее…
*********
Утро началось со звонка... С очень раннего звонка… По крайней мере, как показалось парню сначала:
- Ало?
- Рено? Это Виталий Юрьевич, не разбудил?
Рено захотелось ляпнуть что-то вроде: «Разумеется, разбудил! Отвали на хутор бабочек ловить, я спать хочу!». Но не проснувшееся толком еще сознание все же подсказало, что делать этого не стоит, ибо может быть чревато потерей работы. Потому, стиснув зубы, он спокойно и даже приветливо ответил:
- Ничего, мне все равно часа четыре как вставать нужно было.
- Вот и отлично. Послушай, есть разговор, но он не телефонный, тебе нужно вернуться.
- Но билет…
- О билете не беспокойся, я уже позвонил в аэропорт и поменял его. Заказан он на твое имя, при предъявлении паспорта, ты легко сможешь его получить. Рейс №277 в 17:30.
- Что-то случилось? Я ведь не все свои дела закончил здесь, да и расследование мое продвинулось, но не сказать, чтобы я в шаге от раскрытия преступления.
- Как знать, Рено, как знать... – туманно ответил Шеф, а потом серьезно добавил. – Говорю же тебе, это не телефонный разговор! Чуть позже ты вернешься в Питер, можешь даже забронировать себе тот же номер, в котором сейчас живешь, поскольку у тебя там еще будут дела, но сейчас тебе нужно быть в Москве.
Рено не оставалось ничего другого, кроме как пожать плечами, выкурить сигарету, да собирать вещи. Не смотря на то, что Виталий Юрьевич его удивил неожиданным звонком, мысли все как одна крутились только вокруг кражи в Эрмитаже. Что-то упорно не складывалось в одну картинку, хотя все кусочки мозаики явно было на месте. То ли он чего-то не учитывал, то ли было в этом что-то такое, что просто не объяснишь одними разумными доводами…А еще ему жутко хотелось спать.
Зевая и ежась от пронизывающего Питерского ветра, Рено добрался до аэропорта. 277 рейс на удивление оказался рейсом вип-класса: самолет был совсем крошечным, едва ли на десяток человек. Шикарный салон, донельзя вежливые стюардессы и вышедший поздороваться пилот, даже для 30 минут полета между Москвой и Питером была приготовлена и принесена еда. Но самое запоминающееся, это музыка. Трансовая…только такое ей можно было дать название. Она как кленовый сладкий сироп прилипала к ушам, заполняла собой мысли, от нее по телу разливалась лень, и парню только сильнее захотелось спать.
«А, плевать…даже хоть и 20 минут, а посплю…разбудят в случае чего…» - он тут же отрубился, но вопреки усталости ему снился сон. Он чувствовал, что сон…
Бесконечно серое пространство без звуков, запахов и чувств…
- Приветствую, Рено.
Он невольно дернулся, так как не ожидал резких звуков. Голос был везде и сразу нигде.
- Не беспокойся, этот сон нечто большее, чем ты думаешь…
- Ага, спасибо, успокоили! – пробурчал Рено. - Мне прям сразу все понятно и легко стало!
- Посмотри-ка сюда… - голос оставался абсолютно бесстрастным и ровным. После его команды где-то справа и снизу бесконечная серость расползлась как туман, и Рено увидел закат… Ослепительно солнечный и яркий…его краски всех оттенков завораживали, выворачивали душу просто наизнанку, вытягивая из глубины что-то такое, о чем даже сам Рено не подозревал. В его голове против воли стали рождаться строчки… Не то проза, не то белый стих… Захотелось схватиться за ручку и писать-писать-писать, выплескивать наружу по сути сами льющие вереницей слова.
Но тут закат вдруг исчез, снова спрятавшись за пеленой серого тумана и это анормально сильное желание писать вдруг исчезло, медленно затухая и оставляя за собой такой же серый след, как и все окружающее вокруг.
- Что это было? – выдохнул парень, мотнув головой, словно отгоняя наваждение.
Если это и был сон, то очень уж реалистичный и интересный, и в него куда как проще поверить.
- Это было то, что называют вдохновением. То, от чего создаются шедевры вашего искусства…
- Нашего? – Рено ухватился за это слово, чувствуя, что именно оно важно в этом предложении.
- Да уж, - усмехнулся его собеседник, - ты по праву будешь носить звание соновника.
- Простите?..
- Ты хочешь спросить, почему я так ставлю вопрос? Почему выделяю из людей кого-то еще?
Парень закивал, давая понять, что именно это он и хотел сказать, просто его перебили.
- Начну с того, что я не инопланетянин, не говорящая раса зверей или еще что-то в том же роде. Я нечто большее. Я вне времени и пространства. Я сознание всех и отдельное твое. Я – Сон, Рено.
Захотелось курить. А еще материться. А еще курить и материться одновременно. А такое желание у него возникало крайне редко.
- Удивлен, я полагаю? Да, тут ты прав, в это сложно поверить. Но я мог бы тебе доказать это, если бы ты захотел. Я знаю абсолютно все. От того, о чем ты мечтал, глядя на машинки, когда тебе было 5 лет и до того, о чем ты мечтаешь сейчас, глядя на девушек, – как показалось Рено, в голосе его собеседника промелькнула усмешка. – То же самое касается и каждого человека на Земле. Я бы мог рассказать тебе чем жил Аристотель, или как изобрел лампочку Эдисон, с легкостью бы мог доказать теорему Виета и даже рассказать как она создавалась. Но не думаю, что тебе все это было бы интересно. Люди так устроены, что их редко что-то волнует кроме собственных интересов и изредка интересов близких.
Рыжий немного обиделся. Вот уж в чем его нельзя было обвинить, так это в отсутствии интереса к чему-либо. Он много читал и вообще любил узнавать что-то новое.
- Я не говорил сейчас конкретно про тебя, Рено, если бы ты был таким же, как большинство людей, мы бы сейчас не разговаривали, – голос отразился эхом в ответ на его невысказанные мысли, стало немного неуютно. – Мне не обязательно слышать тебя ушами, чтобы понять, – послышался ответ. – Я слышу твой разум так же легко, как если бы читал открытую книгу. Я же Сон, Рено, не забывай. А теперь у тебя наверняка накопилось множество вопросов, на которые тебе очень хотелось бы услышать ответы.
Рено задумался, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли воедино. Трусостью он никогда не обладал, адекватность тоже не хромала ни на одну из ног, а потому он твердо решил узнать всю правду, пока ему предоставляют возможность, пусть даже и такую не обычную, но при этом начав издалека.
- Что такое вдохновение? И почему чаще всего оно приходит к нам во сне? Как люди могут видеть вещие сны? Что вообще такое сон?
- Знал, что ты об этом спросишь. Что такое вдохновение? Ты, наверное, знаешь, что человеческий мозг устроен так, что при жизни используется не более 5% от всех его ресурсов? Так вот вдохновение ни что иное, как возможность мозгу работать почти на полную мощность. Ведь именно в момент вдохновения человек совершает открытия, создает гениальные вещи, да просто находит выходы из каких-то сложных ситуаций. К людям, которые занимаются творчеством вдохновение приходит чуть чаще и днем, а вот к остальным…
Итак, что есть сон? Сон - это вдохновение. Все без исключения видят сны. Не важно, кошмар ли это, или то, что вызывает улыбку. Видят даже те, кто считают, что им никогда не снятся сны. Просто кто-то запоминает моменты своего вдохновения, а кто-то нет…или просто не хочет помнить… Что же касается вещих снов, то тут все несколько сложнее. Все человечество в корне не право, считая, что сон предвещает событие. Это вовсе не так. Сон не предвещает его, он его создает. Как ты думаешь, почему во сне человек может все? Магия, игры со временем, какие-то новые и неизвестные формы жизни? Да потому, что с него сняты все рамки и запреты – социальные, политические и прочие-прочие-прочие. А когда этих рамок не существует, мозг работает так, как и должен – в полную силу. А силы человека безграничны. Можешь верить, можешь не верить, но человек действительно может все, без правил и исключений. Ходить вверх ногами и преодолеть силу притяжения? Легко! Видеть сквозь стены и держать в руках лаву? Да пожалуйста! Никогда не стареть? Безусловно! Стоит лишь отбросить все те рамки, что держат вас. Знаешь, почему дети не разговаривают в детстве, пока мама с папой не научат их своему языку? Да просто им это не нужно! Их разум, не обремененный рамками, умеет воспринимать любую информацию абсолютно без слов. Это потом их приучают к тому, что для того чтобы нормально жить, надо, оказывается, разговаривать, писать и читать, и они теряют свою свободу мыслей. Впрочем, во всем этом есть одно «но». Вот представь себе – каждый человек смог бы делать абсолютно все? Любое желание, любое брошенное вскользь слово тут же притворялось бы в жизнь. Что бы произошло?
- Хаос… - выдохнул Рено.
- Верно, хаос. Сейчас человечество настолько прочно загнало себя в рамки, что рушение оных ни к чему, кроме как к краху, не приведет. Я множество раз пытался создавать нечто такое, что увело бы вас на другие планеты, но вы боитесь другой жизни. По сути дела, используй вы всю силу своего разума, вы могли бы без проблем существовать даже в открытом космосе. Кому-то я на свой страх и риск открывал тайны использования своего тела, и тогда в вашем мире появлялись ученые, выдающиеся открыватели, даже те, кого вы нарекли инопланетянами. Забавно, но даже ваш внешний вид всего лишь рамки. Вы ведь могли бы быть любыми… - казалось, голос вздохнул или в нем послышалась тоска. – Я не боюсь одиночества, я почти ничего не чувствую сам по себе, но я проживаю чувства каждого из вас. Но я не Бог. Можно сказать, вы сами меня создаете. Я просто некая реальность – множественность всего и часть каждого.
- Значит это так называемые «бессонные» картины, да и любые произведения, ни что иное как работа мозга на все его сто процентов?
- Именно так.
- Но почему же тогда люди, выплеснув все эти эмоции, умирают? И умирают тут же, буквально за год? – спросил Рено.
- Очередной стереотип. Потеряв одно тело, мы не теряем разум. Познав моменты истинного вдохновения, такие люди уже не могут существовать в вашем мире, отказываясь от своих телесных оболочек, иногда даже сами того не осознавая. Но они выбирают для себя другую жизнь. Знаешь ли, высших форм жизни кроме человеческой в этой вселенной много.
- Но раз так, почему бы всем не рассказать о том, что они всесильны и все сразу примут одну из этих ваших высших форм жизни?
- Увы, Рено, это невозможно. Я уже сказал тебе, что человечество лишь частями может познать и принять то, о чем я тебе сейчас толкую. Лишь наедине с собой можно принять верное решение. Вы будете смотреть друг на друга, соперничать, и в итоге лишь уничтожите друг друга, как бы прискорбно это не звучало.
- А картина? Зачем, почему и как она была украдена?
- Все просто. По своей сути я напоминаю программу, или, грубо говоря, некую структуру, как, например, та же ДНК. У меня есть свой код, секрета которого не должно знать человечество. Я берегу свои тайны, но и я совершаю ошибки. Вернее это не моя вина, просто иногда я даю кому-то вдохновения чуть больше, чем это положено, и тогда создаются шедевры, содержащие мой код. Или часть его. Но даже и части, разгадай ее человек, хватит, чтобы привести цивилизацию Земли к мгновенному уничтожению. Я чаще всего стараюсь незаметно заметать следы за собой, но иногда все происходит само собой, и мне не удается форсировать события. Так и с этой картиной… В ней содержался мой код, зашифрованный цветами, как в песне нотами, или в книге словами. Мне пришлось ее украсть своими силами – стереть. Но ничего нельзя забрать из вашего мира, не оставив что-то взамен. Закон равновесия обязан соблюдать даже я.
- А метал? Откуда он?
- Ну…именно этим металлом я и заменил картину. По своему весу он совпадает с весом картины, багета и лампы. Что же касается его состава… это просто почва с одной из планет во Вселенной. Не беспокойся, уже вчера ночью я вновь повторил процедуру замены – теперь это простой кусок железа, сплавленный еще с парочкой металлов. Никто ничего не докажет, пропажи не произойдет, а со временем люди все забывают. Для вас время – это враг, хотя могло бы быть иначе.
- Но ведь дело просто так не оставят. Это нашумевшая на всю Россию история, которую уже не затопчешь отсутствием фактов.
- Молодец, Рено, ты все прекрасно понимаешь. Именно для этого на Земле существуют соновники – их дело скрывать вот такие огрехи человеческими методами - документами, уликами и прочим. Так, как вы привыкли решать свои проблемы в современном мире.
- Мне что, выходит, нужно будет как-то закрыть это дело, или, грубо говоря, прикрыть кое-чью задницу? – парень уже вполне отошел от свалившейся на него информации, чтобы восстановить свою нагловатую манеру разговора.
- Мда уж…такого наглого соновника у меня еще не было, – голос снова усмехнулся, но все равно оставался бесстрастным. – Да, и так как ты знаешь мой секрет, ты либо будешь вынужден научиться пользоваться своей новой силой и с легкостью решать подобные проблемы, либо ты просто никогда не проснешься.
Рено думал не больше секунды. В его жизни появилось что-то воистину захватывающее и проспать он это ни за что не собирается!
*********
- Ну что, мальчишку посвятили, так я понимаю?
- Верно понимаешь, теперь и он соновник…
- И что теперь? Ты уйдешь, оставив агентство ему?
- Думаю, пока нет. Ему нужен учитель, как и мне в свое время. И потом, у тебя же есть ученик, почему и мне нельзя, а?
- Узнаю своего старого приятеля…
- А то ж, будто ты меня не знаешь? Через пару часиков он будет здесь… Ну надо же ему будет отчитаться о проделанной работе!
*********
Название: Код Сна
Автор: Fantasy-Ксю Шитлина
Бета: Reno Chevalier
Рейтинг: G
Размер: миди
Жанр: городское фэнтези, ориджинал
От беты: думаю, поправки в текст еще будут вноситься.
интересуемся дальше?
Говорят, что нет на свете ни одной одинаковой снежинки. Каждый день морозные звездочки сотнями и тысячами гибнут под ногами людей и колесами машин, тают под полуденным зимним солнцем. И все равно природа для каждой новой снежной пушинки выткет новый, неповторимый ледяной узор.
Он подался вперед и горячим дыханием согрел стекло окна - ледяная корочка тут же весело сбежала прозрачной струйкой вниз. Рено улыбнулся, отводя взгляд от стекла. Скоро оно снова покроется льдом, и можно будет вглядываться в новый неповторимый узор.
Ноутбук на коленях парня тихо шумел, гоняя прохладный воздух комнаты. Рено потянулся и снова уткнулся взглядом в монитор. Строчки-строчки-строчки... Тексты из слов, слова из букв, буквы из мыслей, а уж он-то всегда умел четко выразить то, что хотел. Длинные и изящные пальцы едва ли не пианиста, прикоснулись к клавишам и с легкостью вновь потянули вереницу слов. В абсолютной тишине квартиры легкий стук казался похожим на шелест дождя в листве. Неожиданно раздавшийся звонок мобильного отвлек и даже немного напугал:
- Рено, привет! Как дела? – по обыкновению бодро отозвалась трубка, знакомым голосом приятеля. Он словно заводные часы всегда звонил в это время, только голубоглазый не понимал, зачем? Особой дружбы они никогда не водили… Впрочем по жизни Рено редко доверял людям.
- Привет, Рэй. Ничего, ты как? - традиционные приветствия, традиционные слова...
- Все отлично! Я чего звоню-то? Ты прикинь, я сегодня такое видел! Такое!!! - можно сказать, что голос собеседника несколько удивил Рено. – Помнишь, ты вчера мне говорил про картину? Ну, о которой ты вычитал, что привезена к нам из Франции на каких-то незаконных основаниях, или что она там где-то пропадала в неизвестном направлении? Так вот ее украли! Сегодня по телевизору с самого утра во всех новостях только про это и говорят! Вечером ушли - сдали, утром пришли - не приняли! - Рэй говорил, сбиваясь на восторженные возгласы, явно собираясь произвести впечатление и, надо признать, ему вполне это удалось.
- Это ты так шутишь сейчас?
- Рено, какие шутки?! Да включи ты телик уже, что я буду доказывать!
Парень поднялся, отставляя ноут, и с легким щелчком надавил на кнопку «вкл» на пульте. Тут же тишину комнаты разрезал голос диктора новостей:
- И, наконец, сенсация сегодняшнего дня. Из третьего зала Эрмитажа была украдена картина французского морениста Жан Поля Готье «Волны сна». Удивительно то, что преступники не оставили за собой никаких следов, словно растворив картину в воздухе.
Рено моргнул, будто пытаясь отогнать услышанное, он поспешно распрощался с Рэем, который продолжал вещать в трубку что-то восторженно-восхищенное.
Собственно, да, удивляться было чему… Буквально еще вчера он совершенно случайно забрел на сайт музея. Рено часто любил полазить по Интернету в поисках чего-нибудь эдакого: занятной информации, интересных фактов, необычных историй. Что натолкнуло его именно на эту картину, сложно было сказать – она ничем не выделялась на фоне сотен других полотен. Пожалуй, ему просто понравились краски, ярко выраженные на ней эмоции. Бушующие морские волны словно светились изнутри, но не традиционными голубым и зеленым, а необычными фиолетовым и даже каким-то оранжевым. Подпись внизу гласила:
«Жан Поль Готье, «Волны сна» 1876 год, Франция».
Один клик мышкой, страница Википедии и все как на ладони: биография автора картины и история ее создания.
« … Весной того же года в своем поместье после путешествия к морю Жан Поль Готье с особенным рвением принялся создавать свою новую картину, не отвлекаясь ни днем ни ночью, даже принимая пищу у холста. Его жена была крайне удивлена переменами в муже. Обычно его творчество протекало медленно с толком, с чувством, с расстановкой.
«Жан – художник-математик, - любила шутить она, - он просчитывает каждый свой следующий мазок».
Произведение было закончено в рекордные сроки и тут же получило название - «Волны сна». Вода, отображенная на холсте, поражала не столько реалистичностью, сколько необычным видением морской волны. Критики тут же нарекли картину гениальной, а самого художника - гением изобразительного искусства. Впрочем, долго наслаждаться триумфом автору так и не удалось. Не прошло и недели, как картина была похищена прямо из дома хозяина. Вернее, кража – это официальная версия случившегося, сам же Жан Поль утверждал, что « … моя картина вернулась туда, откуда я списал этот образ». Что этим хотел сказать художник, выяснить так и не удалось, всего через пару дней он трагически погиб при пожаре в его доме. Картина «Волны сна» стала его последним творением.
Долгие годы произведение считалось утерянным. Но уже в 90-х годах 20 века картина неожиданно была обнаружена в России в одной из частных коллекций. Хозяин даже и не подозревал о прошлом полотна, сказав, что купил его у местного музея из запасника. Каким образом «Волны сна» оказались в России не известно до сих пор. С 1998 года произведение передано в хранение Эрмитажа в городе Санкт-Петербурге».
Рено задумчиво нахмурился и закрыл вкладку браузера. Как любителю детективных историй с легкой толикой мистицизма, эта ему понравилась. Жаль, что произошла так давно, было бы забавно попытаться что-нибудь из нее вытащить.
Отмахнувшись от вновь позвонившего приятеля, парень целенаправленно принялся перебирать ссылки на художника, его картину, и регулярно просматривал ленту новостей, в надежде увидеть что-то новое, касательно кражи.
Час, два, три… Чем больше он читал, тем сильнее рос интерес к этому делу. Как оказалось, приметы исчезновения картины в первый и второй раз не изменились ни на йоту – ночь, полное отсутствие следов преступления и главное, никаких причин для кражи, ни тогда, ни сейчас. И если в 1876 году картина вовсе не охранялась, да и систем защиты на тот момент просто не существовало, то как тогда объяснить отсутствие следов в наше время в тщательно охраняемом Эрмитаже?
Рено протер пальцами уставшие глаза. Будильник ехидно высвечивал 04:38.
«Ну конечно, моя родная сестрица бессонница…», - он хмыкнул и захлопнул крышку ноутбука. Надо было поспать…хотя бы ради приличия.
Холодная кровать неохотно приняла разгоряченное от волнения тело. Мысли никак не желали успокаиваться, мечась волками в клетке в его голове. Успокаивать себя пришлось тем, что завтра ему предстоял важный день…или уже сегодня…но точно важный…
Хоть на улице и стояла поздняя осень, солнце нет-нет, да и выглядывало из-за хмурых туч. Рено зажмурился и повернулся на бок. Солнечный луч соскользнул по ресницам, запутавшись в его рыжих волосах. Пару минут понежиться и встать. Прохладная вода в душе, обжигающий кофе и дым сигарет. Рено вышел на улицу, чуть поежившись и выдохнув облачко пара изо рта. Его путь лежал в одну контору, где он надеялся получить работу.
Город встретил неизменной серостью. Неизменная, бесконечно холодная и презрительно мерзкая треклятая серость. Она извечным смогом висела над Москвой, и летом и зимой уже почти перекрывая небо, словно купол.
Переполненное метро, парочка ступеней эскалатора и вот он уже у искомых дверей. Сказать, что они как-то отличались от окружающей серости, было нельзя, но Рено упрямо дернул ручку на себя и в его лицо ударил запах бумаги и принтерной краски. В крошечном помещении стояла пара столов с компьютерами, небольшой и видавший виды кожаный диванчик, и притаившийся в углу чахлый фикус.
- Есть кто живой?
Отозвалась ему лишь приоткрытая форточка, жалобно скрипнувшая старыми петлями.
- Ау, я по объявлению! Мне нужна работа!
Где-то из-под горы документов раздалось шуршание, и оттуда вынырнула взъерошенная седая голова.
- А… Добро пожаловать, проходите! – мужчина махнул рукой куда-то в сторону диванчика и встал из-за стола. – Вам известно, где вы находитесь? – голос говорившего оказался глубоким, низким и приятным на слух.
Парень молча кивнул.
- Вот и отлично. Тогда я опущу долгие рассказы о том, в чем состоит работа частного детектива. Запомните… - мужчина многозначительно глянул на него, явно молча выспрашивая имя.
- Рено.
- Так вот, Рено, главное в нашей профессии – психология. Да-да, психология, – повторил он, заметив удивление на лице собеседника. – Ничто так не важно в деле детектива, как правильно понять человека, преподнесшего тебе информацию. Я много раз сталкивался с тем, что сами того не желая, люди выдают целую тучу информации одним случайным взглядом, нервным движением руки или севшим не вовремя голосом во время рассказа. А скажите-ка мне, юноша, что вы во мне видите? Как вам кажется, кто я такой?
Рено напрягся, понимая, что сейчас ему устраивают проверку, и от его ответа зависит, придет ли он сюда завтра, или останется сидеть дома, курить очередную сигарету и пить остывший кофе. Он внимательно вгляделся в образ своего собеседника: седые волосы, прямая осанка и спортивная фигура, обручальное кольцо на правой руке. Движения по-военному отточены и даже доведены до какого-то автоматизма. Складка между бровей придавала ему слегка суровый, но в то же время притягательный вид эрудированного человека – Рено уже успел заметить, что когда мужчина думает, он слегка хмурится. Черные брюки и белоснежная рубашка придавали деловой строгости, но отсутствие галстука и просто нелепые кроссовки на ногах вызывали легкую улыбку.
Рено перевел взгляд на стол, за которым работал седовласый хозяин детективного агентства. Захламленный бумагами, с парой тройкой грязных кружек и затаенным в уголке, тщательно упакованным обедом, собранным, судя по всему, женскими руками в домашней обстановке. Судя по виду салата и второго – еда диетическая. Рено улыбнулся и, тщательно подбирая слова, медленно произнес:
- Вы работаете здесь уже довольно давно, ибо обстановка вам эта хорошо знакома – вы некоторые вещи делаете на автомате. Вы женаты, ваша жена заботливая женщина – она собирает вам домашние обезжиренные обеды, полезные для мужчин вашего возраста. Ко всему прочему она очень аккуратна и постоянно поддерживает порядок в квартире, и вы к этому привыкли, так как у вас на столе скопилось большое количество грязных кружек, которые дома явно тут же быстро уносятся и моются. Вы немного страдаете неаккуратностью и несобранностью – на вашем столе лежат бумаги, судя по которым я могу сделать вывод, что вы начинаете несколько дел сразу и теряетесь в своих планах. Однако же у вас есть и свое четкие неукоснительные каноны – ваш строгий деловой костюм, который кроме вас никто и не увидит. Насколько я понимаю, вы работаете один. Впрочем, даже в строгости вы найдете что-то свое, вольные отступления – яркий пример кроссовки и отсутствие галстука. А также, я считаю, что вы бывший военный. Спорт-спортом, но подобная выправка может принадлежать лишь армейскому человеку.
Мужчина довольно хмыкнул и Рено заметил в его глазах одобрение. Он улыбнулся, подошел и протянул ладонь для рукопожатия:
- Шеф Виталий Юрьевич, лейтенант военно-воздушных сил к вашим услугам, юноша. Думаю, мы сработаемся.
Рено улыбнулся и пожал протянутую ладонь. Он был счастлив – он одержал маленькую победу.
Весь последующий день Рено провел в бумагах. Его начальник со звучной фамилией Шеф, оказался довольно приятным человеком. Впрочем, военная муштра в нем все же чувствовалась. Виталий Юрьевич абсолютно не церемонился – он показал парню его рабочее место, документы и дела, которые нужно отработать или разобрать и оставил разбираться, показывая тем самым, что нянькаться с ним не будут и работа есть работа.
Измученный количеством свалившейся на него информации, Рено добрел до дома. Рухнув на диван, он наслаждением затянулся сигаретой. Мысли, освободившиеся в домашней обстановке от рабочей суеты, тут же подкинули задвинутую днем на задний план проблему с пропавшей картиной. В случайности парень не верил, как и в совпадения. К тому же за время его отсутствия в СМИ появилась новая информация – обнаружен один единственный косвенный след преступления: кусок металла неизвестного происхождения. После тщательных раздумий, Рено решил все рассказать Шефу. Может это и глупо, но поделиться интересной информацией, даже будь она случайным совпадением, с умным человеком можно было.
- Доброе утро, Рено! Слышал свежие новости? Метал, найденный на месте преступления оказался неизвестен светилам нашей науки!
Рено, опешивший от того, что разговор, который он не знал как начать, начался сам легко и непринужденно, ответил:
- То есть как это неизвестен?
- А вот так. Сплав АБСОЛЮТНО неизвестных металлов, то есть, в таблице Менделеева нет ни одного, даже похожего по структуре.
Рено нахмурился. Это дело начинало окончательно напоминать статью из какого-нибудь фантастического журнала. Тогда он решился – сел на одинокий диванчик и рассказ Шефу все, что знал о картине, об ее авторе и так далее. Виталий Юрьевич долго молчал и смотрел на него прожигающим взглядом серых глаз, потом встал, порылся в ящиках столах и протянул ему продолговатую пластиковую карточку, сказал:
- Это пропуск. Ты завтра… нет, сегодня же отправляешься в Санкт-Петербург. Я довольно известен в своих кругах, не смотри, что работаю в таком кабинете. Мне нужно все по этому делу: догадки, факты, выводы, фотографии, записи с видеокамер из Эрмитажа – все. Спинным мозгом чувствую, что это дело обещает быть очень интересным. Мы конечно на него не подвязывались, но мы же вольное агентство, нам самим решать с какими проблемами работать. А теперь шагом марш домой, собирать вещи. И помни, мальчик мой, - глаза детектива внимательно следили за Рено, - главное в нашем дело психология. Читай по губам, взглядам и движениям…и всегда между строк!
Вконец сбитый с толку, Рено послушно уехал собирать вещи. Как его угораздило за два всего лишь дня так вляпаться в то, во что здравомыслящий человек просто не поверит? Совпадения, совпадения, совпадения… Слишком много, слишком часто. Еще более странным было то, что Виталий Юрьевич отправил его на это дело. Его, мальчишку, которого он знает один день, который может завалить все по незнанию или неумению и запятнать, судя по всему, довольно хорошую репутацию. Рено покачал головой и закурил. Так легче думалось. А может, ему казалось, что так легче думалось. Во всяком случае, он заставил себя поверить в происходящее и принять как данность, чтобы просто не чокнуться.
Наспех собранные вещи, купленный уже в аэропорту билет и вот он сидит в удобном кресле, ощущая, как самолет набирает высоту…
*********
- Ты уверен, что мальчишке можно доверять? Влезать в это дело опасно, как для нас, так и для него.
- Уверен. Для парня его возраста он умен не по годам, у него цепкий взгляд и довольно интересное восприятие мира. К тому же его стремление быть не таким как все нам лишь на руку.
- Так он что, еще и относится к неформальной субкультуре молодежи?!
- Успокойся, это не минус в его случае. Он прекрасно обучен, четко умеет излагать свои мысли. Ты же сам говорил, что нам нужен кто-то особенный и нестандартный.
- Хорошо…Возможно ты и прав…Может он справится…Но в случае провала будет катастро…
- Нет! Я уверен в нем. Мальчишка видит хорошие сны…
*********
Гостиница, в которую заселился Рено, оказалась довольно уютной, с видом на Фонтанку. Честно говоря, побывать в Питере его давняя мечта, но учеба и прочие насущные дела все не оставляли ему времени.
- Что ж, вот еще одно забавное совпадение в моей жизни… Редкому счастливчику выпадает возможность на второй день работы отправиться в командировку в любимый город.
Пока приземлился самолет, пока он нашел эту гостиницу, зарегистрировался и разместился, время уже отсчитало свои минутки и часы. На улицы Питера медленно опустилась ночь, и сейчас его встречал черный бархат за окном.
Река Фонтанка, пробегающая почти под самыми окнами, хоть и не являлась самой большой рекой в Питере, но была одной из самых таинственных и притягательных уж точно. Особенно ночью. В этом Рено убедился лично, разглядывая из темноты номера, отражающиеся на поверхности воды огни фонарей, домов и мимо проезжающих машин. Он открыл окно. На улице царила поздняя осень, стекла и лужи по ночам уже замерзали и покрывались тоненьким слоем льда и инея. Холодный воздух ворвался в комнату, взъерошив рыжие с лиловым волосы Рено. Но ему это нравилось. Нравилось ощущение влажного, холодящего щеки воздуха, запаха речной воды и чуть слышного шелеста волн. Город словно жил своей ночной, абсолютно отличающейся от дневных забот, жизнью. Питер – дитя времени и воды…Вторая Венеция, как говорил Петр Первый.
Простояв так минут пятнадцать и ловя взглядом каждый блики света на воде, он закрыл окно и сел за ноутбук. Нужно было еще раз тщательно проверить его завтрашний план действий…
Утро в Питере было особенным. И вроде бы то же количество машин, те же толпы народа, спешащие на работу, те же пробки и даже серое осеннее небо. Но здесь все было по-другому, тише, наверное, даже благовоспитаннее что ли?.. Рено открыл глаза и лениво потянулся до хруста в спине. Порешав задачку лежать ли ему еще или уже вставать, он все-таки выбрал второе, выполз из-под теплого одеяла. Традиционный утренний ритуал, и вот он уже стоит на пороге одного из величайших в мире художественных и культурно-исторических музеев.
Эрмитаж… Величественное здание – ярко-голубые стены с позолотой, высокие красивые окна. Мимо такого здания просто невозможно равнодушно пройти мимо. Рено улыбнулся и толкнул двери.
Как ни странно, музей был открыт – то ли следователи обыскали тут уже все, что могли, то ли на нашумевшей истории просто оказалось выгодной нагреть руки в связи с нахлынувшим потоком посетителей, то ли музей и вовсе не закрывали… Но в любом случае Рено беспрепятственно проник внутрь. Правда тут же оказалось, что третий зал, где собственно и произошла сама кража, все-таки закрыт и посетителям туда вход воспрещен. Немного посомневавшись использовать ли ему данный Виталием Юрьевичем пропуск, Рено все же протянул карточку под нос полусонному охраннику, а затем и какой-то тетке, назвавшейся контролером, после чего его едва ли не с фанфарами проводили к месту происшествия. Парень был несколько ошеломлен такой встречей, поскольку ожидал какой угодно реакции, но только не такой. Ему даже подумалось, что будь служащим известен состав преступления, они бы наверняка изобразили все произошедшее в лицах с повторной кражей.
Рено тщательно облазил весь зал, но как и следовало ожидать, он не нашел ничего хоть мало-мальски интересного. Сотрудник, дежуривший у входа, рассказал, что кусок металла, о котором говорилось в новостях, был найден в дальнем углу, видимо случайно закинутый туда в спешке обыска ногами людей. С формой этого нечто так и не определились, но склонялись к версии продолговатого тонкого цилиндра. Больше охранник рассказать ничего интересного не мог, ибо просто не знал.
Рено вышел из Эрмитажа часа через четыре. Шеф говорил, что заключение экспертизы по металлу ему дадут без проблем. Он тогда даже несколько удивился, отчего простому частному сыщику так легко и просто выдавалась, по сути, информация с грифом «совершенно секретно»? Но, пожалуй, иногда стоит принимать жизнь такой, какая она есть, чтобы не запутаться и не потеряться в этом мире, уже давно состоящем из потоков информации. Что собственно, он и сделал.
Тщательно засекреченная, проштампованная всем, чем можно проштамповать, копия экспертизы перекочевала в его руки, а затем уже и во внутренний карман куртки до лучших времен. Сейчас ему предстояла поездка на квартиру к молодой сотруднице музея, которая собственно и являлась ответственной за третий зал.
Ее квартира оказалась на первом этаже в одном из домов, входящих в известную Питерскую архитектуру «колодцев». Рено уверено нажал на кнопку звонка. Пара минут ожидания и шорох за дверью. Он почувствовал, что его тщательно разглядывают. Наконец послышался уставший женский голос:
- Кто там?
- Простите, Анна, меня зовут Рено, я частный детектив. Хотелось бы задать вам пару вопросов…
- Уходите! Я уже сказала, что больше ничего не знаю! Я рассказала все!
- Я из Москвы, мне не известны ваши показания. Да даже если бы и были известны, хотелось бы поговорить с вами лично. Не беспокойтесь, я не из милиции, у меня свой интерес в этом деле.
За дверью снова зашуршали. Рено понимал, что женщину наверняка достали и журналисты, и милиция, и все прочие представители заинтересованных лиц. Он, пожалуй, даже не надеялся, что ему откроют, но вопреки ожиданиям, дверь все же открылась – сначала на цепочке, а потом и полностью.
- Проходите. Только очень прошу, не долго, я устала от всего этого…
Девушка оказалась совсем юной, всего на год или два старше Рено. Она была бы наверняка даже красивой, не выгляди такой усталой и растерянной. Спустя пару минут они уже сидели за столом на кухне и пили чай.
- Знаете, я ведь и правда уже рассказала все что знала. Да, собственно, знаю-то я не так и много. Вечером я закрыла все как обычно, пульт как всегда сдала под охрану. Я нет так давно там работаю, а потому многие вещи проверяю по два, а то и по три раза, чтобы не попасть в глупое положение. Вот и тогда, я дважды проверила, чтобы закрылись все двери и сработали все замки. Утром я своими руками сняла сигнализацию и даже не сразу заметила, что что-то не так. Лишь когда я через пару минут стала готовиться к очередной экскурсии, поняла, что картина исчезла. Не сработала ни одна из сигнализаций, не был взломан ни один из замков. Самое интересное, что полотно было украдено вместе с рамой и даже с точечной лампой-подсветкой. Словно все что связано с картиной, и саму картину просто смыли со стены как рисунок. Невероятные, необъяснимые вещи. Я находилась в шоковом состоянии… - она судорожно вздохнула и сделала глоток чая. – До меня дошло только спустя пару часов, что я главная подозреваемая, ибо я видела эту картину последней, и только у меня были ключи от электронного замка третьего зала. Потом была милиция, разбирательства, журналисты и скандалы-скандалы-скандалы… - Анна устало выдохнула и уставилась в кружку с чаем.
Рено внимательно наблюдал за девушкой, пока она говорила. Она то прикусывала губу, то нервно теребила кончики волос, то порывалась сделать глоток из кружки, но забывала об этом и снова только говорила. Следуя советам Виталия Юрьевича, можно было с уверенностью в 90% сказать, что девушка не врет. Остальные же 10% Рено всегда оставлял на всякие «но» и «если», которые зачастую и становились ключевыми.
- А как вы думаете, почему именно эта картина была украдена?
- Не знаю… - Анна вздохнула. – Я, правда, не знаю. Да, она стоит довольно больших денег, но та же самая знаменитая «Девятый вал» Айвазовского висела буквально напротив, а стоимость ее на пару порядков выше. А других причин, кроме как получения материальной выгоды, я не вижу – это же море, здесь не может быть каких-то идеологических или религиозных причин, которые можно было бы найти в других произведениях.
- А чем вообще отличается ваш зал? Какая у него основная тема?
- Работы художников-моренистов 17-19 веков. В запасниках хранятся еще полотна, но в зал мы выставляем лишь самые актуальные, известные и интересные.
- Хорошо, спасибо вам большое за информацию! И удачи вам.
- И вам того же!
Закрывшаяся за Рено дверь оставила ощущение еще большей путаницы. Абсолютно все было не логичным. Ко всему прочему ему не давал покоя тот злосчастный цилиндрический кусок…Ведь что-то же он должен означать! Вычитанная позже в гостинице формулировка: «сплав неизвестных и несуществующих в природе металлов» ясности тоже не внесла.
Обход тематических сайтов и форумов ничего не дал. Все, что можно было, он уже давно вычитал. Хотелось уже просто плюнуть и вернуться в Москву с докладом о невыполнении задания и заявлением об уходе. Но вдруг мелкие кусочки мозайки, ранее не принятые им в расчет, начали вставать на свои места. Как оказалось, все художники, чьи работы были выставлены в этом зале на данный момент, погибали не своей смертью. И последней картиной каждого из них становилась именно такая, написанная «взахлеб». Сложно сказать зацепка это, или очередное совпадение, но как Рено уже удостоверился, в его жизни не бывает простых совпадений.
Привыкший доводить дело до конца, Рено вновь пошел по сайтам. Результаты не заставили себя ждать: среди сотен художников во всем Эрмитаже, погибших не своей смертью – 721 человек, написавших картины «взахлеб» - 469 человек, и погибших и написавших – 285 человек, и 37 из них моренисты, картины которых находились в тот день, вывешенными в третьем зале. Перебрав всю информацию и разложив ее по полочкам, он снова отправился к Анне, поскольку она была единственным знакомым ему человеком, разбирающимся в искусстве.
- Это снова вы? – она устало вздохнула. – Я же уже все вам рассказала.
- Послушайте, Анна, на этот раз мне нужна ваша помощь, прошу вас.
Девушка задумчиво посмотрела на него. То, что она впоследствии без проблем впустила его в свою квартиру, поселило на губах парня довольно наглую ухмылку, и он склонялся к версии, что просто понравился девушке. В конце концов, он всегда хорошо выглядел – рыжие волосы с лиловыми прядями, ярко голубые глаза, привлекающие взгляды даже случайных прохожих, прямая осанка и спортивная подтянутая фигура. Ко всему прочему, Рено всегда был уверен в себе, и это чувство собственного достоинства, никогда не переходящее в презрение, привлекало женщин.
- Итак, что же вы хотите услышать?
Рено уселся на уже знакомый ему диван и выложил ту информацию, которую ему удалось найти. Анна, казалось, была удивлена:
- Вы знаете, так глубоко я никогда не залезала. Да и не было ни времени, ни особого желания на это. Как я уже сказала, работаю я в галерее не так давно, так что всевозможных дел хватало и без того. Но да, вы правы, сейчас я начинаю кое-что вспоминать. Такое необычное явление, которое вы называете написать «взахлеб», среди художников даже получило свое название – «бессонная техника». Чаще всего это подразумевало под собой работу именно без сна и отдыха, откуда собственно и название. Встречается такое явление не так уж и редко, как кажется. Для многих художников это естественный способ выплеснуть накопившиеся эмоции. Другое дело, когда это не обычная манера письма для автора, и уж совсем странно, когда пишутся такие «бессонные» картины в результате эмоционального потрясения. Как вам известно, для Жана Поля Готье таким потрясением стала его первая поездка к морю, в котором он, кстати, чуть не утонул.
Среди тех картин, которые вы мне перечислили, каждая по-своему…необычна. Это сложно назвать отдельным течением в искусстве, скорее уж взгляд другими глазами на стандарты вещей. Также как и «Волны сна». Вы ведь видели фотографию, не так ли? Разве можно в обычной жизни представить фиолетово-оранжевой обычную морскую воду? Так и многое другое – снег с зеленым оттенком, натюрморт с квадратными яблоками, выглядевшими, тем не менее, вполне естественно. Я не говорю сейчас о простых каляках-маляках, я говорю о шедеврах мирового искусства. Вы оказались правы, высчитав художников «бессонников» в нашем зале, но только «Волны сна» были единственным написанным «взахлеб» полотном из всех. Остальные такие картины почему-то утеряны – сожжены, распроданы за границу, некоторые даже исчезали неизвестным образом, как это было с произведением Жана Поля Готье.
Еще одно интересное совпадение - художники, которые ни с того ни с сего писали свои гениальные «бессонные» картины, погибали. Жили от нескольких дней до года, но не более. Словно проклятие какое. Честно говоря, многие ученые обращали на это внимание. Было написано несколько научных трудов на эту тему, но как не странно, никто и никогда так и не добрался до сути и не дал логичного объяснения – выдвигались всевозможные версии, но все они далеки от разумных, а уж тем более от правильных, я думаю. А вообще, даже забавно, что вы нашли эту ниточку, я бы не догадалась там искать. Впрочем, это вряд ли можно назвать ниточкой, скорее уж туманным указателем. В суде никто не поверит, что картину украли потому, что она была «бессонной». А я по-прежнему главная подозреваемая, – она тяжело вздохнула. – И хоть у меня есть алиби, все же страшно быть крайней.
- Я понимаю и постараюсь чем-нибудь вам помочь, – Рено протянул руку для рукопожатия.
- Буду вам благодарна, – Анна ответила легким прикосновением руки и попрощалась.
Когда рыжий вышел от девушки, в его голове царил легкий сумбур. Он закурил и пошел прогуляться по улицам Питера. Нужно позвонить Виталию Юрьевичу и немного покопаться в явлениях вдохновения и сна. Не сказать, что ему нравилась эта затея, но идей получше у него пока не было.
- Ало, Виталий Юрьевич? Это Рено, здравствуйте. Виталий Юрьевич, в общем, я был в Эрмитаже, осматривал место преступления, интересного там ничего нет. С милицией я разговаривал, все разводят руками в недоумении. Экспертиза тоже никакой ясности не внесла, одни сомнения. Еще общался с некоей Анной, она хранительница зала, но она тоже ничего объяснить не может – говорит, все сама закрыла, сама открыла, никаких следов, никаких догадок, – про «бессонные» картины он решил пока умолчать. Что толку говорить о чем-то, в чем не был уверен и сам?
- Хорошо, Рено, работай, не торопись, сроки нас не поджимают. И попробуй навестить одного моего знакомого художника. Не скажу тебе, что он гений из гениев, но парочка его работ уже ушла с молотка.
После очередной Питерской ночи, он решил навестить знакомого Виталия Юрьевича. Звали его Андрэ, или по-русски Андрей. Мастерская, в которой работал и попутно обитал художник, находилась на пятом этаже старинного здания. Перегородки между чердаком и квартирой были снесены, отчего внутри ощущались большое пространство и свет.
- Прошу, проходите. Вы уж извините за беспорядок, я не ожидал гостей. Будем тогда считать, что это все творческий стиль жизни! – рассмеялся Андрэ и протянул руку, здороваясь.
Рено был несколько озадачен – они вот уже почти час общались, Андрей даже с легкостью перешел на ты, но он так и не знал, как правильно завести разговор о вдохновении и сне. Эта тема не являлась самой обычной, на которую можно поговорить с первым встречным человеком, как минимум реально заработав косые взгляды, а как максимум – загреметь в психбольницу. Но Андрей, похоже, и сам понял, что Рено что-то не договаривает:
- Что-то мне подсказывает, что ты не просто так поболтать ко мне пришел и у тебя есть какое-то ко мне дело. Никогда не стесняйся задавать вопросов, Рено, хуже не будет, если они конечно корректны, - он улыбнулся. – Ведь ты можешь никогда не узнать ответа на свой невысказанный вопрос.
Парень согласно кивнул и рассказал ему свою теорию о возможной причине кражи, или если не причине, то хотя бы просто довольно интересный факт совпадения в тот день.
- Значит, ты хочешь сказать, что здесь замешана не политика и деньги, а все же какие-то идеологически неизвестные нам причины?
- Возможно, – Рено пожал плечами. – Я не могу настаивать на чем-то, во что сам до конца не верю. Но пока это единственное логичное объяснение случившемуся. К тому же, я не могу судить прав я или нет. Ведь я мог что-то не правильно истолковать или упустить важную деталь просто в силу своего незнания.
- Не скажи. Для человека настолько далекого от живописи, ты достаточно хорошо осведомлен. Другой вопрос в том, что ты изнутри не можешь ощутить этот вопрос… Скажи мне, тебе знакомо чувство вдохновения?
Рено чуть нахмурился, вспоминая:
- Ну…я бы сказал, что у меня есть Муза. Только она своеобразная, зараза, – он улыбнулся. – Появляется редко, но метко. И тогда из-под моей руки выходит что-нибудь вроде стихов или прозы. Но писателем я себя не считаю, скорее уж просто творческим человеком. Отчасти.
Андрэ тоже улыбнулся, а потом задумчиво произнес:
- Что-ж, тогда мне проще будет объяснить. У каждого свой источник вдохновения. Но, думаю, не станешь отрицать, что и ты видел во сне нечто такое, что захотелось бы написать? Мне часто снятся какие-то сюжеты для картин, некоторые из них я даже использую потом. Но лишь раз в моей жизни я писал такую «бессонную картину», но не смог закончить. Просто в какой-то момент понял, что не знаю как и что рисовать дальше и остановился. А стоило только мне прекратить работу, как я тут же растерял вдохновение. Позже я потерял даже сам смысл картины и просто ее выкинул так и не законченную, сочтя ее бредом. Но тех ощущений просто не объяснить… Как будто на время, когда обретаешь вдохновение, ты делишь тело с кем-то… Мне казалось, что моя рука двигается сама по себе, даже не поспевая за мыслями и смешивая цвета так, как я раньше даже и не додумался бы. И во время всего этого не хочется ничего…чувство усталости, чувство голода…все уходит на задний план. Но мне кажется, как за талант люди часто расплачиваются несчастливой судьбой, так и за такое вдохновение мы чем-то платим. Человек ведь лучший детектор лжи на свете, надо лишь уметь слушать себя. Когда мы смотрим на картину, когда читаем какую-то книгу или слушаем музыку, мы всегда подсознательно выберем то произведение, в которое автором была вложена душа, над которым он работал, отдавая себя. Так и здесь. Мне кажется, что за такое вдохновение мы платим душой, и именно ее частицы остаются на холсте.
Впрочем, мне известны подобные случаи не только в живописи. Я вхож в наш русский бомонд и знаю не одну историю, когда вот так же писались книги, гениальная музыка или рождалось какое-нибудь новое направление в искусстве. Думаю «бессонное» искусство свойственно всем творческим людям. Вспомни ту же таблицу Менделеева, он ведь увидел ее во сне. Да таких случаев множество, думаю, мы просто сами не знаем на что способен наш мозг. Когда мы бодрствуем, то ставим себя в какие-то рамки, границы, в то время как во сне их просто не существует. Вот и используем там всю мощь нашего разума. Лично я считаю, что во снах рождается и осознается нечто гениальное…
Рено молча слушал Андрэ. Он говорил мудрые вещи, но рыжий все так же не понимал зачем, а главное как можно украсть что-либо из Эрмитажа, не оставив почти никаких следов, если не считать металлического цилиндра.
- По вашему, это мистика? То, что произошло? У меня просто не остается другой версии.
- Не знаю Рено, не смотря на то, что я художник, я реалист и в чудеса не верю, считая, что всему есть логичное объяснение. Я ведь не называл чудесами «бессонные» картины. Я лишь сказал, что это свойства нашего неизученного мозга. Так и с этим. Наверняка есть логичное объяснение произошедшему. Возможно, какой-то гений увидел во сне новый способ кражи? – он улыбнулся, превращая слова в шутку.
Рено попрощался с Андреем, так как понимал, что все что мог здесь он узнал все, что мог. «Возможно, Андрэ прав и я слишком сильно увлекся всей этой мистикой. Может быть не учел что-то важное… Стоит попытаться раскопать линию с цилиндром. Как-то сложно поверить, что этого металла не существует в природе! Сложно, потому что иначе я опять упираюсь в мистику…»
Вспомнив, что он сегодня ничего не ел, парень направился в ближайшее кафе изучать тамошнее меню.
*********
- Ты уверен, что мальчишка уже докопался до сути?
- Уверен, хоть он мне ни слова не сказал, когда звонил. Но позже, когда я разговаривал с Андрэ, он спросил меня, откуда я нашел такого смышленого парнишку, при этом добавив, что у них был довольно интересный разговор… О снах.
- Похоже, ты был прав… Он и правда нашел нужную нить. Но откуда такая уверенность, что ему можно доверить что-то более серьезное?
- Думаю, пути назад уже просто нет. Насколько я узнал Рено, он так или иначе все равно докопается до сути, уж лучше мы сами все ему расскажем. Так даже безопаснее…
*********
Утро началось со звонка... С очень раннего звонка… По крайней мере, как показалось парню сначала:
- Ало?
- Рено? Это Виталий Юрьевич, не разбудил?
Рено захотелось ляпнуть что-то вроде: «Разумеется, разбудил! Отвали на хутор бабочек ловить, я спать хочу!». Но не проснувшееся толком еще сознание все же подсказало, что делать этого не стоит, ибо может быть чревато потерей работы. Потому, стиснув зубы, он спокойно и даже приветливо ответил:
- Ничего, мне все равно часа четыре как вставать нужно было.
- Вот и отлично. Послушай, есть разговор, но он не телефонный, тебе нужно вернуться.
- Но билет…
- О билете не беспокойся, я уже позвонил в аэропорт и поменял его. Заказан он на твое имя, при предъявлении паспорта, ты легко сможешь его получить. Рейс №277 в 17:30.
- Что-то случилось? Я ведь не все свои дела закончил здесь, да и расследование мое продвинулось, но не сказать, чтобы я в шаге от раскрытия преступления.
- Как знать, Рено, как знать... – туманно ответил Шеф, а потом серьезно добавил. – Говорю же тебе, это не телефонный разговор! Чуть позже ты вернешься в Питер, можешь даже забронировать себе тот же номер, в котором сейчас живешь, поскольку у тебя там еще будут дела, но сейчас тебе нужно быть в Москве.
Рено не оставалось ничего другого, кроме как пожать плечами, выкурить сигарету, да собирать вещи. Не смотря на то, что Виталий Юрьевич его удивил неожиданным звонком, мысли все как одна крутились только вокруг кражи в Эрмитаже. Что-то упорно не складывалось в одну картинку, хотя все кусочки мозаики явно было на месте. То ли он чего-то не учитывал, то ли было в этом что-то такое, что просто не объяснишь одними разумными доводами…А еще ему жутко хотелось спать.
Зевая и ежась от пронизывающего Питерского ветра, Рено добрался до аэропорта. 277 рейс на удивление оказался рейсом вип-класса: самолет был совсем крошечным, едва ли на десяток человек. Шикарный салон, донельзя вежливые стюардессы и вышедший поздороваться пилот, даже для 30 минут полета между Москвой и Питером была приготовлена и принесена еда. Но самое запоминающееся, это музыка. Трансовая…только такое ей можно было дать название. Она как кленовый сладкий сироп прилипала к ушам, заполняла собой мысли, от нее по телу разливалась лень, и парню только сильнее захотелось спать.
«А, плевать…даже хоть и 20 минут, а посплю…разбудят в случае чего…» - он тут же отрубился, но вопреки усталости ему снился сон. Он чувствовал, что сон…
Бесконечно серое пространство без звуков, запахов и чувств…
- Приветствую, Рено.
Он невольно дернулся, так как не ожидал резких звуков. Голос был везде и сразу нигде.
- Не беспокойся, этот сон нечто большее, чем ты думаешь…
- Ага, спасибо, успокоили! – пробурчал Рено. - Мне прям сразу все понятно и легко стало!
- Посмотри-ка сюда… - голос оставался абсолютно бесстрастным и ровным. После его команды где-то справа и снизу бесконечная серость расползлась как туман, и Рено увидел закат… Ослепительно солнечный и яркий…его краски всех оттенков завораживали, выворачивали душу просто наизнанку, вытягивая из глубины что-то такое, о чем даже сам Рено не подозревал. В его голове против воли стали рождаться строчки… Не то проза, не то белый стих… Захотелось схватиться за ручку и писать-писать-писать, выплескивать наружу по сути сами льющие вереницей слова.
Но тут закат вдруг исчез, снова спрятавшись за пеленой серого тумана и это анормально сильное желание писать вдруг исчезло, медленно затухая и оставляя за собой такой же серый след, как и все окружающее вокруг.
- Что это было? – выдохнул парень, мотнув головой, словно отгоняя наваждение.
Если это и был сон, то очень уж реалистичный и интересный, и в него куда как проще поверить.
- Это было то, что называют вдохновением. То, от чего создаются шедевры вашего искусства…
- Нашего? – Рено ухватился за это слово, чувствуя, что именно оно важно в этом предложении.
- Да уж, - усмехнулся его собеседник, - ты по праву будешь носить звание соновника.
- Простите?..
- Ты хочешь спросить, почему я так ставлю вопрос? Почему выделяю из людей кого-то еще?
Парень закивал, давая понять, что именно это он и хотел сказать, просто его перебили.
- Начну с того, что я не инопланетянин, не говорящая раса зверей или еще что-то в том же роде. Я нечто большее. Я вне времени и пространства. Я сознание всех и отдельное твое. Я – Сон, Рено.
Захотелось курить. А еще материться. А еще курить и материться одновременно. А такое желание у него возникало крайне редко.
- Удивлен, я полагаю? Да, тут ты прав, в это сложно поверить. Но я мог бы тебе доказать это, если бы ты захотел. Я знаю абсолютно все. От того, о чем ты мечтал, глядя на машинки, когда тебе было 5 лет и до того, о чем ты мечтаешь сейчас, глядя на девушек, – как показалось Рено, в голосе его собеседника промелькнула усмешка. – То же самое касается и каждого человека на Земле. Я бы мог рассказать тебе чем жил Аристотель, или как изобрел лампочку Эдисон, с легкостью бы мог доказать теорему Виета и даже рассказать как она создавалась. Но не думаю, что тебе все это было бы интересно. Люди так устроены, что их редко что-то волнует кроме собственных интересов и изредка интересов близких.
Рыжий немного обиделся. Вот уж в чем его нельзя было обвинить, так это в отсутствии интереса к чему-либо. Он много читал и вообще любил узнавать что-то новое.
- Я не говорил сейчас конкретно про тебя, Рено, если бы ты был таким же, как большинство людей, мы бы сейчас не разговаривали, – голос отразился эхом в ответ на его невысказанные мысли, стало немного неуютно. – Мне не обязательно слышать тебя ушами, чтобы понять, – послышался ответ. – Я слышу твой разум так же легко, как если бы читал открытую книгу. Я же Сон, Рено, не забывай. А теперь у тебя наверняка накопилось множество вопросов, на которые тебе очень хотелось бы услышать ответы.
Рено задумался, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли воедино. Трусостью он никогда не обладал, адекватность тоже не хромала ни на одну из ног, а потому он твердо решил узнать всю правду, пока ему предоставляют возможность, пусть даже и такую не обычную, но при этом начав издалека.
- Что такое вдохновение? И почему чаще всего оно приходит к нам во сне? Как люди могут видеть вещие сны? Что вообще такое сон?
- Знал, что ты об этом спросишь. Что такое вдохновение? Ты, наверное, знаешь, что человеческий мозг устроен так, что при жизни используется не более 5% от всех его ресурсов? Так вот вдохновение ни что иное, как возможность мозгу работать почти на полную мощность. Ведь именно в момент вдохновения человек совершает открытия, создает гениальные вещи, да просто находит выходы из каких-то сложных ситуаций. К людям, которые занимаются творчеством вдохновение приходит чуть чаще и днем, а вот к остальным…
Итак, что есть сон? Сон - это вдохновение. Все без исключения видят сны. Не важно, кошмар ли это, или то, что вызывает улыбку. Видят даже те, кто считают, что им никогда не снятся сны. Просто кто-то запоминает моменты своего вдохновения, а кто-то нет…или просто не хочет помнить… Что же касается вещих снов, то тут все несколько сложнее. Все человечество в корне не право, считая, что сон предвещает событие. Это вовсе не так. Сон не предвещает его, он его создает. Как ты думаешь, почему во сне человек может все? Магия, игры со временем, какие-то новые и неизвестные формы жизни? Да потому, что с него сняты все рамки и запреты – социальные, политические и прочие-прочие-прочие. А когда этих рамок не существует, мозг работает так, как и должен – в полную силу. А силы человека безграничны. Можешь верить, можешь не верить, но человек действительно может все, без правил и исключений. Ходить вверх ногами и преодолеть силу притяжения? Легко! Видеть сквозь стены и держать в руках лаву? Да пожалуйста! Никогда не стареть? Безусловно! Стоит лишь отбросить все те рамки, что держат вас. Знаешь, почему дети не разговаривают в детстве, пока мама с папой не научат их своему языку? Да просто им это не нужно! Их разум, не обремененный рамками, умеет воспринимать любую информацию абсолютно без слов. Это потом их приучают к тому, что для того чтобы нормально жить, надо, оказывается, разговаривать, писать и читать, и они теряют свою свободу мыслей. Впрочем, во всем этом есть одно «но». Вот представь себе – каждый человек смог бы делать абсолютно все? Любое желание, любое брошенное вскользь слово тут же притворялось бы в жизнь. Что бы произошло?
- Хаос… - выдохнул Рено.
- Верно, хаос. Сейчас человечество настолько прочно загнало себя в рамки, что рушение оных ни к чему, кроме как к краху, не приведет. Я множество раз пытался создавать нечто такое, что увело бы вас на другие планеты, но вы боитесь другой жизни. По сути дела, используй вы всю силу своего разума, вы могли бы без проблем существовать даже в открытом космосе. Кому-то я на свой страх и риск открывал тайны использования своего тела, и тогда в вашем мире появлялись ученые, выдающиеся открыватели, даже те, кого вы нарекли инопланетянами. Забавно, но даже ваш внешний вид всего лишь рамки. Вы ведь могли бы быть любыми… - казалось, голос вздохнул или в нем послышалась тоска. – Я не боюсь одиночества, я почти ничего не чувствую сам по себе, но я проживаю чувства каждого из вас. Но я не Бог. Можно сказать, вы сами меня создаете. Я просто некая реальность – множественность всего и часть каждого.
- Значит это так называемые «бессонные» картины, да и любые произведения, ни что иное как работа мозга на все его сто процентов?
- Именно так.
- Но почему же тогда люди, выплеснув все эти эмоции, умирают? И умирают тут же, буквально за год? – спросил Рено.
- Очередной стереотип. Потеряв одно тело, мы не теряем разум. Познав моменты истинного вдохновения, такие люди уже не могут существовать в вашем мире, отказываясь от своих телесных оболочек, иногда даже сами того не осознавая. Но они выбирают для себя другую жизнь. Знаешь ли, высших форм жизни кроме человеческой в этой вселенной много.
- Но раз так, почему бы всем не рассказать о том, что они всесильны и все сразу примут одну из этих ваших высших форм жизни?
- Увы, Рено, это невозможно. Я уже сказал тебе, что человечество лишь частями может познать и принять то, о чем я тебе сейчас толкую. Лишь наедине с собой можно принять верное решение. Вы будете смотреть друг на друга, соперничать, и в итоге лишь уничтожите друг друга, как бы прискорбно это не звучало.
- А картина? Зачем, почему и как она была украдена?
- Все просто. По своей сути я напоминаю программу, или, грубо говоря, некую структуру, как, например, та же ДНК. У меня есть свой код, секрета которого не должно знать человечество. Я берегу свои тайны, но и я совершаю ошибки. Вернее это не моя вина, просто иногда я даю кому-то вдохновения чуть больше, чем это положено, и тогда создаются шедевры, содержащие мой код. Или часть его. Но даже и части, разгадай ее человек, хватит, чтобы привести цивилизацию Земли к мгновенному уничтожению. Я чаще всего стараюсь незаметно заметать следы за собой, но иногда все происходит само собой, и мне не удается форсировать события. Так и с этой картиной… В ней содержался мой код, зашифрованный цветами, как в песне нотами, или в книге словами. Мне пришлось ее украсть своими силами – стереть. Но ничего нельзя забрать из вашего мира, не оставив что-то взамен. Закон равновесия обязан соблюдать даже я.
- А метал? Откуда он?
- Ну…именно этим металлом я и заменил картину. По своему весу он совпадает с весом картины, багета и лампы. Что же касается его состава… это просто почва с одной из планет во Вселенной. Не беспокойся, уже вчера ночью я вновь повторил процедуру замены – теперь это простой кусок железа, сплавленный еще с парочкой металлов. Никто ничего не докажет, пропажи не произойдет, а со временем люди все забывают. Для вас время – это враг, хотя могло бы быть иначе.
- Но ведь дело просто так не оставят. Это нашумевшая на всю Россию история, которую уже не затопчешь отсутствием фактов.
- Молодец, Рено, ты все прекрасно понимаешь. Именно для этого на Земле существуют соновники – их дело скрывать вот такие огрехи человеческими методами - документами, уликами и прочим. Так, как вы привыкли решать свои проблемы в современном мире.
- Мне что, выходит, нужно будет как-то закрыть это дело, или, грубо говоря, прикрыть кое-чью задницу? – парень уже вполне отошел от свалившейся на него информации, чтобы восстановить свою нагловатую манеру разговора.
- Мда уж…такого наглого соновника у меня еще не было, – голос снова усмехнулся, но все равно оставался бесстрастным. – Да, и так как ты знаешь мой секрет, ты либо будешь вынужден научиться пользоваться своей новой силой и с легкостью решать подобные проблемы, либо ты просто никогда не проснешься.
Рено думал не больше секунды. В его жизни появилось что-то воистину захватывающее и проспать он это ни за что не собирается!
*********
- Ну что, мальчишку посвятили, так я понимаю?
- Верно понимаешь, теперь и он соновник…
- И что теперь? Ты уйдешь, оставив агентство ему?
- Думаю, пока нет. Ему нужен учитель, как и мне в свое время. И потом, у тебя же есть ученик, почему и мне нельзя, а?
- Узнаю своего старого приятеля…
- А то ж, будто ты меня не знаешь? Через пару часиков он будет здесь… Ну надо же ему будет отчитаться о проделанной работе!
*********
@музыка: 30 Seconds to Mars
@настроение: весьма и весьма
@темы: визит Муза, работа редактора - высшая степень извращения